 |
| ru |
 |
18-08-08 @ 03:25
Рожденный Богом  
Вечный воитель ...
|
Вечный воитель
Нежный луч восходящего солнца робко скользнул по серой скале, розоватым румянцем заливая бескровный от века камень, несмело коснулся антрацитовой поверхности защитного купола, тысячей цветных искр рассыпался по ней, как по водной глади, рассмеялся озорно и весело и помчался дальше в погоню за отступающей ночью, даже не догадываясь, что был вестником последнего рассвета, какой суждено было встретить Сокрытой Долине.
Ничуть не заботясь о том, желтоглазая ящерка выползла из тёмной трещины и, растянувшись на сером камне, приготовилась к приёму солнечной ванны. Мягкие шаги большуна, привычного к горным тропам, она уловила уже давно, но спасаться с его дороги не спешила: Хранителя Тайных Врат Энии желтоглазая знала всегда, человек этот бережно и внимательно относился к горам и делом заслужил право быть игнорируемым всей местной фауной. Он никогда бы…
Но только не в этот раз. Тяжёлый сапог безо всякого предупреждения опустился туда, где мгновенье назад грелась пресмыкающаяся. Слишком медлительная после холодной ночи, она едва успела скользнуть в сторону, вот только камень оказался неожиданно узким и предательски закончился в самый неподходящий момент. Сумев наконец остановить своё падение, ящерка, шипя себе под нос что-то не очень лестное в адрес зловредного большуна и своей доверчивости, принялась за ревизию себя любимой. Вроде голова цела. Лапы на месте. Но чего-то не хватает. Хвоста?!
Хозяин же таверны “У Развилки Трёх С Половиной Дорог” тем временем продолжал свой спуск одному ему приметной стёжкой меж скал. Ноги ступали привычно мягко и ни один камушек не сорвался из-под них вниз по склону, хоть ходок вопреки обыкновению за этим вовсе не следил. Недавние события заставили его позабыть даже о том, что ругаться вслух, да при том ещё так громогласно, в горах, вообще говоря, не следовало.
– Заблудятся они там! Как есть пропадут! Ох уж мне эти маги! “Благодарим, милейший, дальше мы сами!” И Ирдис тоже: “Предоставь Судьбе вести их”! – монолог этот обильно перемежался словами и целыми фразами на гномьем, которые по достоинству могли бы быть оценены только носителями языка. – Упрямцы! Спасители! Герои! Кого они там спасут, когда самих спасать надо?!
– Ну и куда ведёт тебя Судьба? – вопросил Торвальд, остановившись.
– А никуда, – сознался полуэльф, уныло оглядывая очередную развилку: два тоннеля. Два. Совершенно идентичных. Правый и левый.
Ходы здесь больше напоминали природные пещеры, что, ветвясь, тянутся в глубинах земли безо всякого порядка, промытые лишённой разума водой в мохнато давние года. О том, что были они рукотворны лишь изредка напоминали вырубленные в скале ступени, да однообразные надписи на стенах, никогда особым остроумием не блиставшие. Хотя попадались среди них и древние руны, прежде указывавшие направление. На первой же развилке над одним из тоннелей Дезмонд с восторгом узнал старинный рунический знак Судьбы, вот только скоро выяснилось, что коридор непроходим.
Не считая этой досадной малости, Духи Гор благоволили спутникам, на прочих развилках неизменно позволяя выбирать меж нечётного числа коридоров, из которых герои всегда предпочитали средний. Теперь же…
– Правый или левый?
Эти горы были созданы при помощи мощнейшей магии. Отзвуки того чародейства до сих пор блуждали здесь. Ну, видимо, не совсем здесь, потому как магическим зрением Дезмонд видел лишь пустоту, полное отсутствие природной Силы кругом и бушующий её океан над собой, там, где в толще скал проходил край защитного купола. Его магическое поле, при пособничестве Великих Духов или без оного, полностью экранировало тоннели от внешнего мира. Ни одной силовой линии, ни одной звёздной ауры с поверхности не проглядывалось здесь. Никакой возможности сориентироваться не представлялось.
– Нужно искать знак, – наконец изрёк молодой маг и немедля приступил к изучению правого коридора. Воитель же пядь за пядью добросовестно осмотрел арку входа в левый: серый камень, редкие жилки застывшего в нём огня – искрящихся драгоценных кристаллов, пара стандартных надписей – удивительно, за полторы тысячи лет мысли живущих не претерпели никаких изменений! Ой, нет, дата же наверняка по гномьему летоисчислению, а это, дайте Небеса памяти…
– Торвальд! Есть знак! Нам сюда! Смотри!
– Что ещё за знак? – пробурчал воитель, скептически вглядываясь в стену, у которой замер Дезмонд. Длительное блуждание в сырой темноте под несчётными лигами камня начинало пагубно сказываться на вере воина в благосклонность Судьбы. И более чем благотворно – на оной его спутника: пожалуй, если погасить мечущийся факел, в сиянье торжествующей улыбки мага “знак” удалось бы рассмотреть лучше, буде таковой вообще имелся, в чём лично Торвальд очень…
Мечущийся факел?! Нет, пламя всего лишь слабо трепетало, едва заметно отклоняясь от вертикали, дым лёгким завихрением устремлялся в тоннель. Ничего сверхъестественного – просто ветер.
– Ветер, Торвальд, там должен быть выход! Идём же! – Дезмонд подобрал скинутый с плеч мешок.
– Постой, что-то здесь не так, – воитель изучал свой факел, как будто видел его в первые: пламя чуть заметно подрагивало, дым относило назад, едва приметный, ветер дул из тоннеля. – Нет, мы туда не пойдём.
– Почему ещё?
– Дезмонд, ты когда-нибудь видел, чтобы сквозняк менял своё направление?
– Видел, сейчас! Ветер – вернейший знак. Что тебе не нравится?
– Не знаю, у меня будто предчувствие.
– Тор, тебе не кажется, что предчувствия – это по моей части? И как будем решать? Монету?
– Нет уж, спасибо, проходили, – отклонил предложение воитель, однажды испытавший на себе благоволение кружочка металла к своему тогда ещё новоиспечённому другу, да и после имевший счастье неоднократно наблюдать, как полуэльф без труда выигрывал споры, по двадцати раз к ряду угадывая сторону монетки и при том не прибегая к своим магическим способностям, Очевидным, разумеется.
– Слушай, кто из нас тут старше и мудрее?
– Да тебе за твою половину эльфийской крови возраст пополам делить надо, а мудрость и вовсе на четыре.
– А ты разделить-то сможешь?
– Нет, что ты, коня своего попрошу, если только снова встречу, он ведь умнее.
Последовало минутное молчание.
– Дез, мне это действительно не нравится. Предчувствие – не предчувствие… Ты можешь прощупать коридор, магически?
– Враг может нас засечь. Хотя… Здесь такие токи Силы, что сам дьявол ничего не разберёт, – самонадеянно заключил молодой маг.
Поисковый импульс скользнул в проход, где и сгинул, так ни от чего и не отразившись, соответственно, ничего и не обнаружив.
Воитель обречённо втиснулся вслед за товарищем в узкий коридор, на его сердце будто разом весь Граничный хребет навалился.
Ветер успел смениться ещё с дюжину раз, становясь всё резче и прерывистей. Торвальд наконец смог описать свою тревогу словами: переменный сквозняк напоминал ему жадное нетерпеливое дыхание.
Этим наблюдением он решил уже было поделиться с другом, впрочем без особой надежды его переубедить, как вдруг Духи проявили к воину своё высшее расположение:
– Кхм, Дезмонд, небольшая проблема.
– Что? – оглянулся маг, воитель приотстал за очередным поворотом.
– Я здесь не пройду, слишком узко.
– А ты живот втяни, – посоветовал стройный полуэльф, узкого места даже не приметивший.
– Ага, ещё плечи, бёдра и голову.
Следующая фраза молодого мага была сколь сложной, с тремя причастными оборотами и пятью несогласованными определениями, столь же бесполезной. На следующее, уже более осмысленное предложение, скала ответила упрямым откатом, даже под магическим напором не желая посторониться перед жалким смертным.
– Посмотрим ещё, – прошипел полуэльф, обнажая кинжал, с намерением оставить на зловредной стене очередной знак, на сей раз весьма оригинальный: направляющую пентаграмму. Только сталь была, похоже, с камнем заодно, потому как, соскочив, впилась Дезмонду в руку. Кровь брызнула, ветер резко рванулся в глубину тоннеля, жадно впитывая её аромат, издали донёся будто приглушённый чмок.
Второй коридор, оказавшийся не в пример шире, вёл прямо и всё время немного вниз, и ни намёка на ветер в нём не ощущалось. Что, впрочем, не удивительно – откуда ветру взяться в тупике?
Маг удручённо глядел на преградившую путь скалу: маслянисто-чёрная, чуть блестящая, она была покрыта искусной резьбой, изображающей чешую.
Торвальд же раздумывать не стал, а, подойдя, в бессильной ярости пнул ненавистную каменюку сапогом. Была бы она живой, убил бы!
Кто сказал, что пинать стены занятие бессмысленное и бесполезное? Чёрная скала упруго поддалась, спружинила, пришла в движение и, с неопределённым шуршащим звуком отъехала куда-то вверх и вдаль, открыв широкий проход в темноту.
Зал был огромен, эхо гулко разносило шаги. Воздух сразу стал свежее. Тьма, будто живая, отступала неохотно, замкнув вокруг друзей зловещее кольцо. Свет факелов, брошенный на стену, разбудил в ней искры окаменевшего огня, сетью кристаллов взбегавшие в высоту. Друзья невольно загляделись, замерли, подняв взоры к потолку. Это дало им шанс.
Там, наверху, где в густой тени меж опорных балок терялись своды, там уже собственным светом недобро горели не то что плошки, ушата алого пламени, рассечённые пополам бездонными провалами чёрных зрачков. Дракон медленно раскрывал пасть, втягивая воздух, и означать это могло лишь одно.
Список добродетелей Ская, и без того скромный у представителей его рода, был короче среднестатистического ровно на один пункт: терпение в нём не значилось. И потому, получив приказ караулить в глухих горах каких-то там мало аппетитных героев, дракон попытался было возражать. Но Деймос был не в том настроении. Причём с рожденья.
Гномы, как впрочем и следовало ожидать, проявили себя ужасными скрягами: привратный зал оказался узкой полуприродной пещерой, в которую выводили десятки ходов – разработанных до последней крохи минеральных жил. Причём на пол выходили лишь немногие из них, от прочих вниз вели деревянные переходы и лестницы. Дерево, однако, всегда было на совести эльфов и, надо отдать им должное, угрызений оной мастерам испытывать было не за что: все их творения, начиная от ступеней и кончая массивными укрепляющими потолок балками, сохранились в идеальном состоянии.
Скай улёгся в неудобнейшей позе, поджав лапы и хвост – Деймос приказал: “Жди их в пещере. Лучшего места для засады и не пожелаешь”. Да уж, не пожелаешь, если твой размер ну хотя бы саженей десять, ну хотя бы в одном измерении. В эти рамки Скай ни по одному из параметров не вписывался. Леший бы побрал его Клятву Повиновения!
Леший бы побрал эту пещеру, этого шпиона, этого Хозяина и весь этот новый мир! А особенно этих героев, которые почему-то вовсе не спешили на помощь своей дурацкой стране! Или нашли другой лаз… Нет, Деймос сказал, здесь им придётся пройти, а кому ещё это знать, как ни покойному королю?
Скай готов был уже собственнолапно разметать по камушку постылые горы, когда тонкий слух его вдруг различил отдалённое эхо голосов. Прильнув к одному из тоннелей, дракон явственно ощутил запах живого, и вскоре дух стал усиливаться. Они приближались. А потом волна нового острого аромата захлестнула с головой, одурманила – кровь, свежая кровь. Они уже близко. Хищник раскрыл пасть, приникнув к выходу из тоннеля.
Людей Скай не ел. Не то чтобы из принципа, просто мелкие они, жёсткие, а потом ещё доспехи из зубов выковыривать… приятного мало. Как только герои подойдут достаточно близко, один огненный вздох без сожаления обратит их в пепел.
Но запах крови постепенно ушёл, а вместе с ним и запах добычи: в коридоре больше никого не было. И сколько дракон ни прислушивался, ни принюхивался – ничего. Как вдруг – ощущение это не сразу нашло трактовку у драконьем мозгу – скала внезапно принялась чувствительно пинать его хвост. Что ещё за чудеса? Хотя, стоп! Может, там ещё один проход? Ящер осторожно поднял пострадавшую конечность, открыв друзьям широкий проход в темноту.
– В тоннель! – скомандовал Торвальд, но до спасительного хода было слишком далеко.
И вдох уже закончен, а выдох… Монстр вдруг запнулся, кашлянул, пересохшую от длительного проветривания глотку свела судорога, залп огня сорвался, дав магу бесценные секунды.
Драконы абсолютно невосприимчивы к магии – гласит любой учебник неестествознания. Их пламя пробивает любые щиты, не подлежит ни отражению, ни тушению – проверено многовековой героической практикой. Нет, заклинания, разумеется, существуют, из разряда управления чистой энергией, но…
Ни один маг не взялся бы за такое чародейство без предварительных полугодовых расчётов, вороха амулетов и концентрирующих артефактов куда сложнее обычного магистерского посоха, а в распоряжении Дезмонда и того не имелось. Впрочем, выбирать тоже особо не приходилось.
Угол отката, за долю секунды прикинутый на глаз, вспомогательные знаки – только в воображении, о внешнем источнике Силы не было и мысли – никто не назвал бы такое колдовство иначе как самоубийством. Хотя можно ли расценивать как оное действия без тысячных долей секунды горсти пепла?
Спастись невозможно.
Магия не делает ничего невозможного, только в точности рассчитанное, абсолютно предсказуемое, уложенное в формулы, зашифрованное в заклинания, только то, что возможно, только то, что под силу понять колдующему, или тому, кто колдовал до него. Магия не делает ничего невозможного. Поверить в невозможное… – единственный способ обрести истинную силу.
Искристый клубок сорвался с кончиков пальцев. Непостижимым образом достроившись по дороге, заклинание оказалось… Ну кто же этим в дракона?!
Скай снова замер на мгновенье, потом, громогласно чихнув, выпустил куцый залп чёрного дыма, но упорства ящеру было не занимать – тут же принялся вдыхать заново.
Дезмонд стоял, зажмурив глаза: тёплый золотистый поток чужой, но доброжелательной Силы всё ещё струился сквозь него, согревая, освобождая, даря блаженный покой. А над диким лугом у кромки леса вставало солнце…
– Бежим! – спохватился воитель, тряхнул друга за плечо.
– Что? Куда?
– Да куда угодно!
Но путь назад, к тоннелю преграждал чешуйчатый хвост, позади была стена, впереди – враг, налево – темнота. Решение не заняло много времени. Однако стоило друзьям избрать направление отступления, как впереди, отрезая путь, качнулась клыкастая морда.
Третья попытка открыть огонь увенчалась большим успехом, чем обе предыдущие: мощной струёй воздуха друзей отнесло на добрый десяток саженей, но ни искорки огня в драконьем дыхании не проскочило, только аромат дикого луга. Что за…?!
– Сработало!
– А что, не должно было?
– Нет.
Поверить в невозможное.
Драконы абсолютно невосприимчивы к магии, Очевидной, следовало дописать в учебник.
Сообразив, наконец, что с огнём нынче лажа, Сеющий Ужас отложил дыхательную гимнастику до лучших времён, перейдя к менее эффектным и, что уж говорить, эффективным, но безотказным мерам. Шипастый хвост был занесён для удара.
А над диким лугом…
Времени на раздумья не оставалось, впрочем, Торвальд давно привык обходиться без них в бою. Дезмонд был где-то далеко не в себе, воитель едва успел оттолкнуть его из-под удара. Земля содрогнулась. Едва устояв на ногах, Торвальд от души рубанул своим тяжёлым двуручным мечом, но лишь высек искры из невинного камня, и так пострадавшего от вражьего хвоста. Герою показалось, дракон улыбнулся, занося когтистую лапу для последнего удара.
– Ветер, пламя, твердь и волны призываю в свидетели нашему спору, и да останутся они безучастны! – разнеслась эхом древняя формула, называвшая Четыре Стихии на старинный эльфийский манер.
– Дез, ты чего? – взволновался воитель, о смысле сказанного он и не подозревал. Дракон, склонив голову, глядел на полуэльфа, будто присоединяясь к вопросу, даже лапу опустил.
– Эм… – протянул маг, почему-то смутившись, – это вызов на Нола-Квэтта, Поединок Лукавых Слов. Ну, давно, когда двум сильным магам необходимо было выяснить отношения, а жечь и крушить всё кругом особой необходимости не было, они вызывали друг друга на поединок Лукавых Слов, а Стихии призывали в свидетели, обещая не обращаться к ним за Силой, ну и решали всё в противостоянии остроумий… То есть, проигрывал тот, кого ловили на вранье, или кому нечего было ответить… Если я верно слышал, драконы Нола-Квэтта чтят.
– С-с-слыш-ш-шал-то ты верно, – прошипел Скай, – вот только с-с-слуш-ш-шал плох-х-хо. Инач-ч-че знал бы, ш-ш-што никогда двуногий в Поединке Лукавых-х-х Слов крылатого не побеж-ж-ждал.
– А это никогда не поздно исправить, – заверил полуэльф.
– Ну хорош-ш-шо: Огонь, Воду, Воздух и Землю призываю в с-с-свидетели того, как с-с-сожру этого нахального мальчиш-ш-шку.
– Подавишься.
– Разве ш-ш-што твоим с-с-самомнением.
Вот так начался первый за леты и леты под небом этого мира Поединок Лукавых Слов.
“Но когда же, леший его побери, он закончится?!”
Дезмонд сидел на камне, подперев щёку рукой и уже давно без энтузиазма запуская в дракона шпильки, одна другой острее. Тот, положив голову на лапы, столь же вяло и безрезультатно огрызаясь на своего соперника. И усердно жалел, что ввязался. Должно быть и Стихии этот спор успел утомить.
Тровальд же со всё возрастающим беспокойством бродил по пещере взад и вперёд. Выход он давно сыскал: грандиозная арка, единственная, достаточно широкая, чтобы пропустить дракона, была закрыта соответствующими воротами, огромными и тяжёлыми настолько, что совершено непонятно было, как они открывались кем-либо, уступающим Сеющему Ужас размерами и силой. Но это было лишь побочной причиной волнения героя, основную же являл собой талисман, тот самый бесполезный зелёный камушек, всё настойчивей обжигавший тело под рубашкой. Интересно, владеют ли драконы магией? Да ещё Истинной? Ведь почему-то же накалился этот несносный амулет… Впрочем, вопросы эти были скорее риторическими, насущными же были два: что этот гад ползучий затевает? и… Нет, всё-таки только один, единственный: как бесчестной твари помешать?
Галереи, на разной высоте безо всякого порядка тянувшиеся вдоль стен, были разделены на восточные и западные с одной стороны огромной аркой, закрытой вратами, с противоположной – пирамидой каменных блоков, единственной во всей пещере, за исключением разве что ступеней да переходов, нёсшей на себе явный отпечаток рукотворности. Пока Торвальд поднимался, жар талисмана всё усиливался, подгоняя. Подбежав к пирамиде, воитель глянул вниз: прямо под ним расположил рогатую голову дракон.
Но тут Дезмонд объявил:
– Ты проиграл, кажись.
– Да, и когда ус-с-спел? – вяло поинтересовался ящер.
– Ну смотри, когда я тебя спросил: “Почему ты, Сеющий Ужас, такой огромный и сильный, подчиняется какому-то ничтожному колдунишке?”, что ты мне ответил?
– Я с-с-сказал и повторю: “Я никому не подчиняюс-с-сь.” А если Деймос-с-с – ничтож-ж-жный колдуниш-ш-шка, то я разговариваю с-с-с пус-с-стым мес-с-стом!
– И часто это с тобой случается?
– Ш-ш-што?
– Я понимаю, хронический недостаток общения, тут поневоле начнёшь сам с собой разговаривать. Я ещё тогда спросил: “То-то ты так плохо с поединком справляешься, в первый раз небось?” А ты мне “Нет…”
– Ещё бы, мы с Деймосом тогда … Стой! Я этого не говорил!
– Теперь сказал, – пожал плечами полуэльф.
– С-с-слушай, я не такой дурак…
– А какой ты дурак?
– Да никакой!
– Ну вот, из тебя даже дурак никакой, а всё туда же! Проиграл ведь небось в первые пять минут.
– И вовсе нет, мы с ним целых три… Стой! Я хотел сказать…
– Я-то стою, а ты что сказал, то сказал. Ты ему проиграл и служишь теперь.
– Ну проиграл, ну с-с-служу, и ш-ш-што дальш-ш-ше? – потерял терпение дракон.
– А то, что ты и мне проиграл. Вспомни свою первую фразу.
– Что я никому не подчиняюсь? Так я с никем и не знаком и никаких приказов от него не получал, – как ловко, а? Скай чуть не засветился от гордости.
– Нет, не эту, самую первую. Помнится, в Нола-Кветта нельзя врать.
– Врать мож-ж-жно, попадатьс-с-ся нельзя.
– Ну а ты попался. Теперь пропусти нас!
– Я бы с-с-с тобой ещё пос-с-спорил, но больно уж-ж-ж ты мне надоел.
– Пропусти нас, ты проиграл.
– И не подумаю, – лениво зевнул ящер. – Ну ш-ш-што ты с-с-своими прекрас-с-сными глазами хлопаеш-ш-шь? Ещё скаж-ж-жи, ш-ш-што не ож-ж-жидал такого вероломс-с-ства, сочувствие и голос дракона – интересная комбинация. – Вот в чём разница меж-ж-жду тобой и Деймос-с-сом, он предвидел, ш-ш-што я в любом с-с-случае пораж-ж-жения не признаю, и принял меры, а тебя я сож-ж-жру! – досадная ошибка, честь в списке добродетелей Ская тоже не значилась.
– Эй, ползучий! – Торвальду как-то не хотелось дожидаться, пока несостоявшийся победитель превратится в полноценный обед. Дракон неохотно скосил на воителя один глаз. – Довольно!
– И ш-ш-што ты намерен делать с-с-своей зубочис-с-сткой? – неподдельно заинтересовался Сеющий Ужас, когда герой картинно обнажил меч. Даже голову поднял, чтобы лучше рассмотреть.
Не утруждая воздух патетическими выкриками из разряда “А вот что!”, Торвальд одним точным движением вогнал широкий клинок в щель меж блоков, налёг на рукоять.
Крайний камень сдвинулся, качнулся, сорвался, увлекая за собой камушки поменьше. Только проследить за их полётом воитель не смог – загляделся на изумлённую чешуйчатую морду, вопреки расчётам на траектории импровизированной лавины не оказавшуюся.
Да, нехорошо как-то вышло. С секунду гениальный план казался безнадёжно проваленным, как вдруг: дракон взвился на дыбы, попятился, шипя на чём свет стоит и угрожающе потрясая отдавленной лапой… а свод пещеры был хоть и высок, но всё же не достаточно, чтобы одна из потолочных балок не стала серьёзной преградой на пути рогатой башки.
При столкновении сломалась почему-то балка. При этом вместе со щепой вниз из тьмы полетели тучи стрел, видимо, припрятанных на случай возможной обороны мудрыми и запасливыми эльфами, причём большая часть – тщательно упакованная в ящики, беспощадно разя дракона и случайно подвернувшиеся камни.
Когда бесчувственная туша со всего размаха рухнула об пол, горы содрогнулись чуть не до основания. Подвергшаяся надругательству пирамида развалилась подчистую, обнажив одинокий серый монолит, испещрённый мелкими письменами. Из пары тоннелей брызнула каменная крошка, оставалось надеяться, что к выходу вели не они.
Торвальд не без труда поднялся на ноги. Ощущения были хаотичными, однако вполне сносными. Но как же он всё-таки успел раскалиться, этот проклятый талисман!
– Дез? Ты живой там?
– Ну, что-то вроде того, – отозвался маг, взбираясь наверх по одной из лестниц, и тут же кинулся на товарища: – Нет, ещё одна такая выходка и я поверю в то, что в тебе спит пророк! Как ты догадался, что он не согласится признать поражение? А ведь я его победил! Победил ведь!
– Во-первых, это было очевидно, – протянул воитель и, лишь насладившись выражением лица друга, продолжил: – Во-вторых, ни о чём я не догадался, просто он колдовал.
– Что?!
– Он колдовал.
– Но драконы колдовать не могут! – выпалил Дезмонд очередную прописную истину.
– Угу, идём, – не стал спорить великан.
– Куда?
– Как куда? Ту… – Торвальд осёкся, взглянув через пещеру: как бы врата ни открывались раньше, теперь они не открывались уже никак: туша дракона напрочь перегородила створкам путь, как собственно и к створкам тоже. – Нужно искать другой выход, – заключил воитель и тут же отправился претворять свой план в жизнь.
Маг пошёл было за ним, вот только над диким лугом…
– Стой, Торвальд.
– Что случилось?
– Я чувствую рядом присутствие древнего волшебства.
– Помнишь, Ирдис говорил, что в этих горах скрыт могучий источник волшебной силы?
– Да. Да, и он совсем близко.
“А может, и ни при чём был дракон”, – вдруг подумалось воителю: стоило ему отойти от остатков пирамиды, как талисман заметно похолодел. А стоило вернуться – разогрелся пуще прежнего.
– Дезмонд, помоги мне сдвинуть этот камень, – испещрённый письменами монолит остался совершенно равнодушен к сокрушительному толчку богатырского плеча.
Надо было бы, конечно, сначала почитать, да что уж там! Изящный полуэльф принялся помогать, что было сил. Сначала просто толкал, потом попробовал с разбега. И только попытки после третей заметил, что товарищ его стоит столбом, руки на могучей груди сложив, и смотрит, укоризненно так.
Магу сразу стало стыдно, очень. Прочувствовав свою оплошность, он принялся за исправление: сосредоточился, глубоко вздохнул, направляя заклинание. Над диком… да-да, это мы уже видели.
Камень поддался сразу же, бесшумно скользнул в сторону, как будто всю вечность только этого толчка и ждал. За ним открылось пятиугольное углубление в отполированной стене. Оттуда плотным потоком изливалось золотисто-медовое сияние, а вместе с ним яркие зелёные искры, шипящие и мигающие, и белёсый дым. Весь фейерверк сопровождался странным переливчатым звуком, будто связка бубенцов рассыпалась по каменному полу, тут же собиралась вновь и снова рассыпалась.
– Смотри, Торвальд!
– Что это? – опасливо поинтересовался воитель, невзначай так нащупывая рукоять меча.
– Мы нашли жезл первых правителей Энии! – Дезмонд чуть подрагивающей от волнения рукой извлёк из ниши реликвию: три пяди длиной серебряная ветвь венчалась янтарной сферой размером с большое яблоко, точнее пушистую шапку семян линка, чьи стилизованные листья и составляли оправу.
– Ну и что? Это лучше, чем звуконервирующий модучто-то?
– Гораздо! Он пищать не будет! – обнадёжил полуэльф, бережно упаковывая бесценную находку в заплечный мешок, – Ирдис был бы… – но стоило ему завязать горловину, как изнутри раздалась знакомая трель. – Ох, помяни Учителя... – проворчал молодой маг и принялся расшнуровывать. – Алатиэ.
Полусфера вспыхнула, одновременно обрушив на друзей бурный поток шипения, треска и свиста.
– А потише она не может? – без особой надежды спросил Торвальд. Возможно и могла, но тогда голос Ирдиса вообще не был бы слышен:
– Дезмонд? Что у вас происходит? Вы в порядке?
– Нет. Мы в пещере.
– Вы нашли…
– Да, не беспокойся.
– Тогда почему вы тратите время?!
– Э-э-эм, дело в том, что Дезмонд победил дракона… – влез в разговор воитель.
– Сам ты его победил, – огрызнулся полуэльф.
– Дракона? Молодцы, и что же? – не понял Ирдис.
– Так он ворота заблокировал!
– Ворота? Какие ещё ворота?
– Дубовые. Те, которые в Энию ведут.
– Там не должно быть ворот! – взволновался маг. – Проход аркой в противоположной от алтаря стене…
– А… вижу, – обрадовался Дезмонд, которого высокий штиль Наставника начинал потихоньку раздражать: самому полуэльфу развороченная каменная пирамида много что напоминала, но алтарь в последнюю очередь. – Учитель, а как нам надлежит использовать жезл Энии?
– Жезл? Использовать? Да никак, скипетр это простой. А почему ты спрашиваешь? Постой! Вы нашли жезл Энии?!
– Да, – гордости молодого мага не было границ.
– Но это же…
“…катастрофа! Он совершенно бесполезен!” – вскричал Ирдис, но голос его подчистую съели помехи. Огонёк в его полусфере стал гаснуть, будто неведомая сила выпивала из неё свет.
– И что больше никакого оружия? – вопросил модулятор после очередного взрыва треска.
– Нет, а разве…? – Дезмонд осёкся: пусть даже искажённый помехами и расстоянием, этот полушипящий-полурычащий голос никак не мог принадлежать его Наставнику.
– Вы разочаровываете меня всё больше, – ревела между тем полусфера. – И какую глупость должно было учинить это пустоголовое пресмыкающееся, чтобы быть побеждённым вами? Я, признаться, ожидал…
Торвальд как раз самостоятельно подбирался к выводу, что говоривший никакого отношения к придворному магу Энии не имел, когда крик друга выгнал из его головы все мысли на эту тему, да что там, вообще все мысли:
– Тор, сзади! Дракон!
Воитель стремительно и мягко развернулся, одновременно уходя в сторону и обнажая меч. Широкий клинок сорвался в удар, готовый сокрушить на своём пути всё и вся, в том числе и абсолютно безучастную к мирской суете скалу, в гордом одиночестве возвышавшуюся позади героя. На челе стены остался глубокий шрам. Град мелких обломков просыпался на пол. Одновременно раздался жалобный звон хрусталя. Осколки мелкой крошкой брызнули в стороны, над местом падения на какой-то миг зависло голубоватое облачко света, в следующее мгновенье рассыпавшееся хвостатыми искрами.
– Дезмонд, какого лешего…?!!!
– Прости, Тор, но кто бы это ни был, только явно не друг. И потому, чем больше он в нас разочаруется, тем лучше, – устало молвил полуэльф, направляясь по одной из галерей в обход пещеры. Воитель молча двинулся следом: то, что Дезмонд начал вдруг изрекать мудрые мысли, да при том без тени улыбки, было куда как плохим признаком.
Mood: wily  |
Post reply | Post reply with quote
|
 |
